- А тебе не помешала бы мантия с эмблемой змейки с таким характером. - улыбнулся юноша. Став на четвереньки он подошолближе, но прикоснутся к животному не пытался. - И че мы такие вредные? У меня, зверь, к тебе важное дело. Как смотришь? Прогуляешься о мной в подземелья - с меня тарелка отборного молока. - Бальтазар не расчитывал, чтокот его понимает. Он просто говорил мягким голосом, чтобы животное к нему привыкло и позволило взять себя на руки.

Решив что животное к нему привыкло, Бальтазар ловко и довольно нежно подхватил  кота на руки. Он умудрялся  мягко держать животное своими огромными лапищами. Успокаевающе почесывая кота  за ухом.
- Харошый киса или ты кошка? не важно - всеравно харошая.

- Ну, ну. Не шипи! Я уже понял что ті характерная личность. Бальтазар толкнул ногой дверь чулана и оказался в коридоре. поглаживая мохнатого товарища он двинулся в сторону родных пинатов. - Не бойся. Я тебя никому обижать не дам.
слизерен.

Кабинет трансфигураци покинул невысокий щуплый мужчина. Киттен имел очень болезненный и изможденный вид и дело не только в перенеенной пару месяцев назад пневмонии. Руперта гложило чувство одиночета и собственной никчемности. Прошло уже полгода с дня смерти Фергюсона, но душевные раны и не собирались затягиваться.
По началу Киттена питала жажда мести, он ненавидил убийц Алекса и весь свой талант и изобретательность он направил на их уничтожение, но оказалось, что те, кого он считал преступниками в действительности оказались союзниками, а истенная убийца уже мертва. Казалось бы все отлично, но не для Руперта.  Вмести с жаждой мести он утратил любой смысл жизни. Он попытался погрязнуть с головой в работе, это давало небольшое облегчение. Мужчина тянул на себе обязаности лидера Фронта свободы, обязанности преподавателя трансфигурации, пытался писать докторскую десертацию. Руперт буквально изводил себя, измативал, чтобы опустив голову на подушку забыться в беспамятстве. Иначе уснуть он просто не мог...
Он практически не ел и мало спал. Киттен изменился до неузнаваемости. Мертвенно бледный, дистрофично худой, с запавшими щеками и трясущимися руками он походил скорее на одного из привидений Хогвартса нежили на живого человека.
Наложив запирающие чары на дверь, он поковылял в сторону своих апартаментов.
- Доброй ночи. - муркнул он, не поварачивая головы к идущему на встречу Якобсону.

Киттен недоверчиво посмотрел на Якобсона. Декан Когтеврана всегда казаля ему крайне нериятной личнотью, хотя они и были плохо знакомы. Руперту он напоминал мартовкого кота,  его слащавой улыбкой, до тошноты опрятным и презентабельным нарядом,  аккуратно уложеной прической и глазками с неприкрытым интересом прыгающими с одной особи женского пола на другую.
- Проверял работы седьмого курса. - сухо буркнул Руперт. Пройти мимо было бы не культурно и мужчина вынужден был остановиться. Его руки тут же сплелись на груди, придав позе некоторой, несвойственной Киттену, сутуловатости.

- А еще на вас светло-зеленая мантия. - попытался сьязвить Киттен. Правда получилось у него весьма жалко.

Руперт слегка опешил. Он ожидал немного другой реакции. На лице проступила тень удивления.  Не найдя что ответить он повторил окончание фразы Якобсона: "Отличная мастерская"

"Совершенно не интересно" - поспешил прервать собеседника Киттен. И тут же, уже мение резко, напомнил, надеясь избавиться от Якобсона: "Вы вроде как коридоры патрулировали..."

Руперт не мог понять почему этому слащавому идиоту не доходят его вполне даже не многозначительные намеки на не жилание общаться. Внезапно Киттена поситила догадка: "Вы часом не пьяны?"
Немного нагнувшись вперед, он потянул насом запах, но унюхал лишь, явно не дешовый, одиколон.